Сезон Удачной Охоты
График работы:
пн-пт 10:00 - 18:00

Охота на гуся в кологриве. с 30 апреля по 4 мая 2016. часть 3

Охота на гуся в кологриве. с 30 апреля по 4 мая 2016. часть 3

Охота. День первый

Утро было тихое и холодное. На траве лежал иней. Мы четко уложились в график выезда, успев умыться, оправиться, выпить чаю и положить в машину все необходимое для охоты. Навигатора у нас не было, и нам составило определенного труда и времени отыскать место, где мы выкопали окоп и оставили раскладушку.

Оставалось расставить чучела и подготовить манки. Подсадные чучела гусей весной я расставляю не так, как осенью. Рисунок чуть отличается, так как весной взрослый гусь - от 3-х лет и старше - стремиться найти себе пару, а молодняк держится пока в стаях, которые насчитывают от 12 до 50 голов в местах временных стоянок перед следующем длительным перелетом. Осенью птица табунится и сбивается в большие стаи перед перелетом на юг. Гусь идет с птенцами и от этого очень осторожен. Осенью нужен другой подход к расстановке чучел.

В нашем арсенале насчитывалось 20 чучел белолобых гусей модели FGS Зомби: количество вполне достаточное для проведения хорошей весенней охоты на гуся. Модель Зомби – так назвали ее наши производители - это полнотелое, легко сминаемое и расправляемое чучело с флоковым покрытием, на двух лапах и системой стабилизации, которая используется в условиях сильного ветра. Система стабилизации оказалась простой и надежной, без лишних мудреностей и навязчивой, избыточной изобретательности. Она представляла собой закрепленный в хвостовой части чучела металлический люверс диаметром 2-3 мм и тонкую спицу длиной около 35 см. Пропущенная через кольцо и вставленная в землю, она уверенно фиксировала заднюю часть чучела. Надо сказать, что модель Зомби во всей линейке чучел FGS полностью оправдывала свое название – во истину являла собой почти стопроцентное сходство с живым сторожевым, кормящимся и отдыхающим гусем. Одиннадцать штук мы поставили вместе, как обычно, на ветер шахматным «гуськом». Расстояние между чучелами 2-3 метра. Остальные распределили следующим образом: слева, в 30 метрах от основной стаи, выставили трех гусей - двух кормящихся и одного сторожевого. Справа от стаи, чуть впереди, мы выставили пару – одного сторожевого и одного кормящегося. Поодаль выставили одиночку, а трех оставшихся расположили с другой стороны, ближе к скраду моего товарища. Нечетные стайки и одиночки создают весенний колорит в расстановке чучел, обеспечивая более реальную картину весеннего поля. На такую расстановку гусь, наманенный на чучела, реагирует лучше и легче отзывается на манки, вступая в перекличку.

Ветер стих. Но стабилизаторы мы все-таки поставили, закрепив чучела гусей на случай ветреной погоды. Плюрифон и выносную батарею, которые были уложены в небольшую охотничью сумку цвета стерни, поставили под чучело в середину стаи, два динамика, подключенные на одном канале, разнесли по ее краям. Третий динамик, подключенный ко второму каналу, поставили под сторожевого гуся – именно он должен отозваться на голос вожака, который непременно о чем-нибудь спросит своих собратьев на жировке. Вожаку надо дать спокойный ответ – отклик. И тогда клин развернется, сделав круг, и пойдет на подсадку, оживленно бормоча и перекликаясь между собой.

Теперь все было готово. Ровно в 4 часа мы исчезли в наших скрадах в ожидании первого налета. Ждали не очень долго. Первая стая из 30 голов подошла тихо, без голоса. Я посмотрел на часы – время было половина пятого. Стая клином шла прямо на меня, в сторону высаженных манковых чучел. Я заметил ее еще на подходе, метрах в трехстах. Гусь шел широким и ровным клином, постепенно снижаясь, прямо мне в штык. По мере его приближения, я убавлял звук Плюрифона, и когда гусь подошел совсем близко на высоте 30 метров я увидел, что это был гуменник: его выдавал более темный окрас головы, верхней части шеи, и светло-бежевое подбрюшье. У более зрелых гусей, шедших в голове клина, отсутствовала «тельняшка». Хотя бывали случаи и смешенных стай, когда белолобые, отбившиеся от своих стай, летели вместе с гуменниками, не нарушая их порядка. Хорошо был слышен звук машущих крыльев и спокойное ворчание зрелых особей. Я ждал голоса вожака, чтобы войти с ним в перекличку.

Но вожак молчал, не проронив ни одного га-гак, точно всматривался во что-то подозрительное...
Стрелять я не стал - лишь наблюдал и ждал реакции гуся на нашу засаду. По всему было видно, что гусь нам поверил: клин был ровный, волнения или настороженности не наблюдалось, никто из стаи не «спорил» с вожаком – идти или нет на это поле. Но пройдя мой скрад и малые стайки «семейных» гусей в сторону скрада моего товарища, клин с тревожным гоготом резко отвернул влево и, набирая высоту, ушел в сторону леса. «Раскладушка…» – сразу подумал я. Другой причины столь тревожного крика об опасности и скидывания стаи в сторону с одновременным набором высоты я не увидел. «Раскладушка…» Подсадные чучела стояли как живые, тихо покачиваясь, имитируя живую особь во время кормежки. Манок тихим фоном обозначал ворчание стаи, кормящейся на стерне. Все говорило о том, что иных факторов беспокойства не было.

Товарищ мой, не дождавшись гуся на верном выстреле, разрядил свой Браунинг стае вслед, до конца не осознавая всю тщетность своей попытки скорой добычи. Козырек лежачего скрада был откинут назад, от телодвижений в полу лежачем положении и без того слабая маскировка была нарушена. Надо было снова как-то замаскировать этот рекламный продукт американских охотников на канадскую казарку.

Второй клин сделал один боковой облет и повторилась та же историю, только в этот раз он заходил со стороны скрада моего товарища и отвернул, не доходя до него. Ситуация становилась патовой. Солнце уже поднялось высоко над горизонтом. Было начало восьмого часа. На небе не было ни одного облака, и день ожидался жарким. В двух–трех километрах от нашей засады с воды на поля тянули цепочки гусиных стай, извиваясь черной змеей на просветленном небе.

Поднимаясь по над лесом то выше, то ниже, гуси шли вереницей, стая за стаей, видимо знакомым маршрутом – на юго-запад и пропадали далеко за лесом, сламывясь в вертикальную осадку, напоминающую издалека отвесное падение подранков.
В первый день было еще несколько налетов, но все они заканчивались полным провалом. В 10 часов утра лет прекратился, мы выползли из скрадов и стали обсуждать ситуацию. Для меня она была ясной. Осталось услышать мнение моего партнера, человека, который умеет анализировать. После его первого вопроса о том, где моя лопата, я успокоился и указал ему путь к лопате, простой лопате – главному инструменту маскировки на гусиной охоте.

Вечер первого дня закончился вальдшнепиной тягой, которая была более добычливой и принесла больше радости от охоты, так как было понятно, чем и как мы отметим первое поле в Кологриве.

Ни пуха, ни пера.
Виталий И. Лагутов
Для "Сезона удачной охоты"